Валы открывают свои секреты

А.С.БУГАЙ
Журнал «Знание – сила», 1972, №7, с.28-29.

Вот уже больше десяти лет каждую субботу и воскресенье, с ранней весны и до поздней осени, наша группа выходит в походы по Змиевым валам. Конечно, за это время состав группы не раз менялся. Одни студенты заканчивали институт и уезжали. На смену им приходили другие.

В своих поисках мы исходили из несложной концепции. Не может быть, рассуждали мы, чтобы строители таких огромных сооружений не оставили каких-то вещественных доказательств своей деятельности. Ведь на строительстве работали десятки тысяч людей и притом длительное время. Наверное, где-то они жили и питались, где-то хранился, готовился или ремонтировался нужный им инструмент, где-то хранились запасы продовольствия. В таком большом деле не обходилось и без смертных случаев. Возможно, что иногда работа шла в условиях непосредственной опасности. Может быть, случались стычки с неприятелем, и, значит, должны быть захоронения погибших. Нужно только искать.

Особое значение мы придавали уточнению карты валов. Мы не допускали мысли, что сеть валов — бессистемное сооружение. Слишком фундаментальны они, чтобы допустить возможность строительства их без предварительного плана. Слишком разумно строились (всякий раз подбиралась нужная конфигурация и технология на участках длиной в десятки километров), чтобы допустить элемент случайности. Конечно, вначале у нас не было такой четкой позиции. Она сформировалась позже. Но уже в самом начале работы была уверенность, что валы созданы людьми, достаточно знающими, дальновидными и хорошо организованными.

Строительство требовало очень больших затрат труда. Нужно было вырубить или выжечь просеку, разметить трассы рва и вала, снять и отбросить верхний слой почвы с поверхности будущего рва и основания будущего вала, уложить и утрамбовать или обжечь слой за слоем глиняную основу вала, досыпать обыкновенной землей до полного профиля и т. д.

Предположив, что при отсутствии техники в течение одного сезона человек мог построить только один погонный метр вала (высотой до 12 м), можно приблизительно определить количество людей, занятых постройкой, а значит, и населенность территории, защищаемой валом. Например, на строительстве постугнянско-ирпенского вала, длиной около 40 километров, могло быть занято около 30 000 человек, не считая вспомогательных рабочих, руководителей стройки и, возможно, охраны.

Исходя из этого, можно примерно подсчитать население на территории, ограниченной Днепром, Ирпенем и Стугной („Киевский треугольник”). Цифра окажется очень значительной. Говорить об одном племени и племенном укладе жизни теперь уже нельзя. Выяснилось, что только один небольшой участок вала возле села Круглик Киево-Святошинского района имеет дуговидную форму. Однако по многим признакам он принадлежит к более древним временам, чем основной привитянский вал, и был просто включен в строившуюся оборонительную линию. Таким образом, полностью отпадает концепция В.Б.Антоновича о дуговидности всех валов. Кроме того, мы увидели, что Змиевые валы это не единое сооружение, а сложная система многочисленных отдельных валов.

Карта В.Антоновича

И расположение их свидетельствует, что строились они не одновременно.

Карта открыла нам, что на Киевщине в древние времена существовала не одна, а несколько оборонительных систем.

Первая простиралась от Днепра до Ирпеня, Унавы, Каменки, а вторая от Ирпеня до Тетерева и, возможно, дальше на запад. Выяснилось, что границей между землями предков полян и древлян была линия, проходившая по Ирпеню от Днепра до Черногородки, далее до Фастова — по Унаве, потом по водно-ледниковой проходной долине между Унавой (возле Фастова) и рекой Каменкой. Кстати сказать, граница по Унаве, возможно, свидетельствует о том, что именно Унава в те времена считалась основной рекой, а теперешний Ирпень (выше Черногородки) считался притоком этой основной реки. Интересно, что и Боплан, составляя карту Правобережья Днепра в XVII веке, считает Ирпенем Унаву, которая немного длиннее теперешнего Ирпеня, если считать от истоков до слияния.

Эти системы говорят о том, что у предков полян и древлян были общие враги. Они же свидетельствуют и о самостоятельных усилиях каждого народа, направленных на защиту своей земли.

Граница между территориями предков полян и древлян, а также две системы обороны на Киевщине до сих пор не были известны в науке.

Карта А.С.Бугая

а карте впервые обнаружилось, что наши предки строили линии обороны как дополнение к естественным рубежам. Земля предков полян находилась в yглу, образованном Днепром и Ирпенем. Эти рубежи, по-видимому, в те времена были труднопроходимыми. Строителям оставалось только преградить путь внутрь этого угла

с юга, со стороны степи, а также построить ряд городищ вдоль валов и на переправах через реки. Этим обеспечивалась надежная оборона всей земли.

Земля предков древлян была ограничена с востока той же линией, что и земля предков полян с запада, и частично Днепром, а с севера и запада — Тетеревом. Между Ирпенем и Тетеревом было также построено несколько линий обороны от степняков.

Между Черногородкой и Радомышлем была создана линия обороны, состоящая из трех и четырех валов. Здесь хорошо были использованы непроходимые болота. Они включались в систему как естественные преграды.

Наиболее южная граница здесь, по-видимому, определялась валом между городом Фастовом и селом Быстри (под Житомиром).

Село Яроповичи, лежащее примерно на середине участка Фастов — Быстри, по-видимому, когда-то было важным пунктом земель предков древлян, так как именно к нему сходится несколько линий валов. Интересно отметить, что село это находится очень близко от истоков реки Здвиж и одной из рек, впадающих в Тетерев. Яроповичи со своими валами и городищем, а также огромные городища в селах Грубском и Щеглиевке, очевидно, закрывали доступ внутрь междуречий Ирпеня, Здвижа и Тетерева. Возможно, что 1000 курганов, разбросанных в этом районе, — немые свидетели неоднократных попыток врагов прорваться в междуречье Ирпеня и Тетерева.

Разгадка, как правило, порождает новые загадки. В данном случае возникает вопрос: в каком порядке строились линии обороны? То ли вследствие роста населения и могущества народов, населявших северные части указанных территорий, границы постепенно передвигались на юг, то ли наоборот — под влиянием внешнего давления территории постепенно сокращались, и линии обороны переносились все дальше на север. Возможен и третий вариант. Например, предки полян могли сначала занимать территорию, ограниченную Днепром, Ирпенем и реками Витой и Бобрицей. Потом они расширили свои владения до реки Рось. Но позже вынуждены были отступать и строить новые линии обороны.

Может быть, и так. Создавая свою карту и исследуя вал за валом, мы сделали интересные открытия: строительство валов на покрытых лесом территориях было связано, очевидно, с предварительным выжиганием леса по трассе вала, и кроме того, вообще с обжиганием во многих местах глиняной основы вала. Как бы там ни было, но в насыпях валов мы обнаружили древесный уголь, золу, кору, а иногда и просто обгорелые колоды. Современные физические методы (радиоуглеродный анализ) позволяют установить (пусть с погрешностью в 50 лет) время, когда дерево было сожжено. Оставалось убедиться, что этот уголь попал в насыпь не случайно и именно в процессе строительства валов. Эта задача оказалась сравнительно простой. Уголь находили в валах на всем их протяжении, по разные стороны рек и болот, в линиях, отстоящих друг от другa на многие километры. Допустить, что вал строился на территории, где задолго до этого мог бушевать огромный лесной пожар, невозможно. Вместе с тем уголь и пережженная до красного цвета глина свидетельствуют о том, что дерево горело именно во время строительства вала, и, значит, это было одним из основных элементов технологии строительства.

Когда же это было? Радиоуглеродный анализ тридцати трех образцов угля, взятого нами из различных мест пятнадцати валов, показал, что строительство валов (по крайней мере, изученных нами) началось в 150 году до н. э. и продолжалось до 550 года н. э. Восстановление же валов производилось и в седьмом веке.

Результаты радиоуглеродного анализа оказались очень интересными. Первый образец угля с постугнянско-ирпенского вала показал, что строился он в 370 (+/-50) году. Но ведь это как раз годы, когда гунны, разбив остготов, теснили вестготов из степей Северного Причерноморья. Теперь становится понятным, почему гунны затронули только край Лесостепи. Ведь страшные в открытых степях гунны останавливались перед преградой: они не умели брать крепостей. А земли, защищенные валами, по существу представляли собой oгромные крепости. Постройка Постугнянского вала в 370 году свидетельствует о том, что в это время в междуречье Днепра и Ирпеня уже существовало достаточно могучее объединение племен.

Мы еще не знаем времени постройки валов в междуречье Ирпеня и Тетерева от Черногородки почти до Радомышля. Анализ угля из этих линий обороны даст достаточно точный ответ. Но уже сейчас можно предположить, что они строились в одно время с Постугнянским валом, то есть в конце четвертого столетия.

Для второго образца уголь был взят на высоте более двух метров от подошвы и на глубине 30 — 40 сантиметров от современной вершины Постугнянского вала. Можно предположить, что этот тонкий слой угля появился после того, как сожгли лес на осевшей насыпи, чтобы ее досыпать до нужной высоты.

Анализ показал, что этот уголь появился в 620 году (+/- 40 лет). Но ведь это — время тяжелых аварско-славянских войн. Не связано ли восстановление валов с новой опасностью, возникшей в то время?

Третий образец угля был взят из подошвы вала большого городища над речкой Витой. Это городище (в селе Почтовая Вита) вплотную примыкает к витянско-бобрицкому валу и, вероятнее всего, строилось одновременно с ним для охраны пути из Киева на юг. Анализ показал, что городище строилось в 670 году (+/- 35 лет), то есть в то время, когда после распада антского союза славянских племен происходило формирование и вступление на историческую арену полянского союза племен…